Тридцатого августа 1907 года около 11 часов дня из дворницкой дома Кекина на Лядской, что есть ныне улица Горького, выбежала растрепанная женщина. Добежав до постового, она стала что-то горячо ему рассказывать, показывая жестами в сторону магазина Ибрагима Негматуллина, находящегося на первом этаже дома Кекина. Затем, почти бегом, городовой и женщина направились к дому и вошли в магазин. В нем, на первый взгляд, было все как будто в порядке; а вот в другой комнате...

Немедленно были вызваны полицейские и судебные власти: пристав Третьей полицейской части Коробицын, товарищ прокурора Хейфиц и городской врач Синакевич. Прибывшим, согласно следственным документам, представилась следующая картина: "в соседней с магазином комнатке, без всяких признаков жизни, на полу лежал сам владелец магазина Негматуллин, невысокого роста брюнет лет 45.

На плечах Негматуллина был накинут азям татарского покроя, на ногах же были только кальсоны, и то до половины ног спущенные".

При осмотре трупа никаких признаков насильственной смерти найдено не было. Осмотр магазина тоже не привел ни к каким результатам: следов погрома обнаружено не было, а ящички у "шифоньерки" мог открыть и сам хозяин магазина. Вызвали ночного уличного сторожа. Тот показал, что рано утром, около четырех часов, он видел Негматуллина сидящим у окна магазина. Затем он вышел, перешел на другую сторону улицы и потом вернулся обратно. Было неясно, почему не спалось бывшему часовому мастеру и кого он, по всей вероятности, поджидал, но света на это дело показания сторожа не пролили никакого. Единственной зацепкой, позволяющей судить об этом происшествии как об убийстве с целью грабежа, были показания женщины - жены дворника дома Кекина. Она сообщила следующее: с утра она занималась по хозяйству и около одиннадцати часов дня "услышала в часовом магазине мещанина Ибрагима Негматуллина" сначала шум, потом сдавленный крик и падение на пол чего-то тяжелого. Выбежав из дома к постовому, она заметила, что из часового магазина Негматуллина вышли трое неизвестных молодых людей и поспешили скрыться в разных направлениях. Лица их она видела мельком, но опознать, очевидно, сможет. На показаниях жены дворника и зиждилось, надо сказать, весьма шатко, все же заведенное по этому загадочному убийству в доме Кекина уголовное дело.

К розыскам преступников пристав Коробицын подключил всех своих сотрудников. Евгений Георгиевич решил начать с того, чтобы прощупать на возможную причастность к этому делу местных громил. Неделя ушла на их допросы, что не дало никаких результатов. Очные ставки всех этих "Китаев", "Барабашей" и "Серых" с женой дворника тоже ни к чему не привели: в тройке молодых людей, спешно покинувших магазин несчастного Негматуллина 30 августа, таковых не было.

Девятого сентября, в воскресенье, "чинами полиции 3-й части" был задержан в одном из притонов буинский мещанин Василий Мокрицын. Жил он на Булаке в номерах "Боярского двора", имел 26 годов от роду и походил на числящегося в розыске крестьянина Александра Ильина, сбежавшего месяц назад из казанской арестантской роты, зовущейся официально исправительной. В ходе дознания выяснилось, что паспорт на имя Василия Павлова Мокрицына подложный и что псевдо-Мокрицын действительно есть не кто иной, как беглый преступник Александр Павлов сын Ильин. На проведенной в этот же день очной ставке жена дворника опознала в Ильине одного из тех молодых людей, что выходили в день смерти Негматуллина из его магазина.

Круг замкнулся. Ильин сознался, что это он с товарищами замыслил ограбление часового магазина, в коем участвовали еще двое мужчин и две женщины, Пелагея Тарантина и Дарья Льянова.

- Мы взяли пар десять серебряных часов и пятьдесят четыре рубля денег, - сказал на дознании Ильин-Мокрицын. - Денег показалось мало, ибо мы знали, что у Ибрайки была большая заначка. Но когда мы его припугнули пыткой, он закричал и упал замертво.

- А женщины? Как они участвовали в деле?

- А Ибрайка был шибко охоч до женского полу. Вот мы ему и подставили этих двух бабенок. Они обе обещались к нему придти той ночью, а потом впустить нас в магазин. Не пришли. Ну мы и решили брать магазин утром...

Крестьянки Цивильского уезда Пелагея Тарантина и Спасского уезда Дарья Льянова были взяты в понедельник и приведены "с эскортом" на Пушкинскую в Третий участок. На дознании Тарантина во всем созналась, а Льянова отрицала все, в том числе и свое знакомство с Пелагеей и Ильиным. Ее причастность к делу так и не была доказана.

Вскоре при обысках в разных частях города было найдено четырнадцать штук серебряных часов и шесть серебряных корпусов от карманных часов, украденных из магазина Негматуллина. Что же до подельников Сашки Ильина, то они были объявлены в розыск, и поимка их была только делом времени.

Говорили в городе, что жена дворника не единожды видела потом в доме Кекина привидение - все в белом, проходившее через стены.

В советские времена, когда многое, в том числе и привидения, были под запретом, оно либо не показывалось людям, либо жители дома Кекина предпочитали помалкивать.

Вновь привидение объявилось в начале 90-х годов прошлого столетия, когда пришла перестройка, а главное - гласность.

О привидении, бродящем по дому Кекина, писали тогда казанские газеты и судачили старушки с Горького и прилегающих улиц. Видевшие привидение дома Кекина самолично, уверяли, что это явно мужская фигура, ходит она вся в белом, а на щиколотках у ней якобы болтаются какие-то тесемочки, похожие на завязки мужских кальсон...