Альберт ВАЛЕНТИНОВ
Историю не зря называют спорной наукой. Наверное, ни в одной
области научного познания не схлестывается столько противоположных мнений по одним и тем же фактам.
И это неудивительно: прошлое неохотно раскрывает свои тайны,
их приходится угадывать по древним летописям, авторы которых далеко не всегда были полностью объективны. И приходится "сталкивать"
одного летописца с другим, угадывая порой на уровне интуиции тайную подоплеку минувших событий. Именно так установил истинные
причины превращения Москвы в столицу Руси профессор Института российской истории РАН, доктор исторических наук Антон Горский.
Вовсе не стремление русского народа освободиться от татаро-монгольского
ига послужило причиной Куликовской битвы, считает Горский. В те времена выплата дани одним государством другому была узаконенной
формой международных отношений. Тем более что Русь была разбита на мелкие княжества, население которых не чувствовало себя единой
державой. Так что скорее всего мы приписываем предкам свой менталитет, взращенный на современных идеях суверенности и независимости.
В четырнадцатом же веке олицетворением державы были князь, хан, кесарь - им поклонялись и подчинялись. И Дмитрий Донской поднял
народ вовсе не против татаро-монголов, а против Мамая - ордынского "полевого командира", незаконно объявившего себя представителем династии Чингисидов.
Современный термин "полевой командир" здесь вполне уместен.
Империя монголов, созданная Чингисханом, с самого начала раздиралась противоречиями, династической борьбой, кровавым переплетением
амбиций и интриг. Как, впрочем, и любая другая империя. Достаточно вспомнить, что уже сын Чингисхана Джучи был обвинен в попытке
незаконного захвата власти и казнен. Его сын Батый, родной внук Чингисхана и один из претендентов на имперский престол после
смерти деда, был послан с войском завоевывать Европу, а фактически сослан подальше от родины. По закону, введенному Чингисханом,
править монгольской империей мог только представитель его рода.
Но с течением времени прямых и косвенных потомков Чингисхана стало столько, что их уже буквально некуда было девать. А каждый
требовал себе "руководящего кресла". И пытался его добыть любыми способами. Одним из таких и был Мамай, объявивший себя, вопреки
династическим уложениям того времени, представителем Чингисидов.
На Руси же четко представляли его статус как узурпатора. А в то время это считалось серьезным преступлением: надеть чужую
корону. Вот почему в русских летописях Мамая называли не иначе как "поганый", "безбожный", "злочестивый". Примечательно, что
к "законному" царю Тохтамышу, пришедшему в конце 1380 года к власти в Орде, таких эпитетов не прилагали. О нем писали с почтением,
как и полагалось о коронованной особе.
Так что, разбив Мамая, русские только восстановили справедливость.
Так и понимали эту победу в свое время. Об этом свидетельствуют договоры русских князей и времен Мамая, и после воцарения Тохтамыша:
наступательные операции велись только против узурпатора власти, но никак не против законного правителя. Напротив, когда хан Тохтамыш
возглавил Золотую Орду, русские князья прислали ему богатые подарки, подробно перечисленные в летописях. По мнению профессора Горского,
это значило, что Русь опять признала верховную власть ордынских ханов.
Однако отношения с новым ханом испортил денежный вопрос. Дело
в том, что, противостоя Мамаю целых шесть лет, русское княжество все это время не платило дань Орде. Воссев на престол, Тохтамыш
потребовал погасить задолженность. Однако Дмитрий Донской, в то время князь московский, платить отказался. Не такая уж сильная,
значит, стала к тому времени верховная власть ордынских ханов.
Тем не менее говорить о полном свержении ига было еще рано. Получив отказ, Тохтамыш пошел на Русь войной и в 1382 году взял Москву.
После такого "аргумента" пришлось начать торговаться.
Военные действия всегда кончаются переговорами, где одна сторона старается побольше урвать, а другая - поменьше отдать. Иначе
и воевать нет смысла. В данном случае отдавать должна была Русь.
Но, реконструировав по летописям последующие события, профессор Горский пришел к парадоксальному выводу: это поражение принесло
Дмитрию Донскому больше выгод, чем победа на Куликовом поле.
Дело в том, что в результате переговоров в Орде из всех претендентов на Владимирское княжество, которое считалось старейшим над всеми
остальными княжествами Руси... вновь выбрали провинившегося московского князя Дмитрия Донского. Как же так: вместо того, чтобы наказать,
- поощрили. Объяснение этому феномену исследователь нашел в Новгородской летописи. В ней говорится о восьми тысячах рублей серебром, которые
Донской предложил Тохтамышу. Сумма по тем временам огромная.
И монгольский хан не смог противостоять искушению. Именно этой сумме Москва обязана тем, что она стала столицей, полагает профессор Горский. И дает такое объяснение.
Историкам известно, что в конце правления Дмитрия Донского дань
с Московского и Владимирского княжеств составляла пять тысяч рублей ежегодно. За два года правления Тохтамыша она выросла
уже до десяти тысяч рублей. Причем Московское княжество стоило гораздо меньше Владимирского - всего около тысячи рублей в год.
Это потому, что оно считалось не главным. Вот эту сумму - две тысячи рублей за два года - и привезли в Орду послы Дмитрия Донского.
И объяснили недовольному хану: наш государь платит только долг Московского княжества. Долг же княжества Владимирского - восемь
тысяч рублей - он заплатит только в том случае, если это княжество оставят за ним.
Как ни крути, это была самая банальная взятка. Ведь по элементарной
логике да и по понятиям того времени, новому правителю вовсе не с руки платить долги предшественника. Вот и другие претенденты
на владимирский престол уплатить этот разорительный долг не предлагали.
Конечно, следовало бы наказать строптивого князя Донского, да и политическая целесообразность диктовала не сосредоточивать
два княжества в одних руках, усиливая вероятного противника, но материальная выгода оказалась сильнее морального удовлетворения.
Короче говоря, жадность одолела. Что же касается политической целесообразности, то, вероятнее всего, Тохтамыш посчитал, что
лично ему усиление мощи одного из русских князей ничем не грозит.
А потомки пусть сами о себе позаботятся. После нас хоть потоп - этот афоризм великолепной мадам Помпадур был актуален во все времена.
Можно с полным правом считать, что потерпевший поражение на
поле брани Дмитрий Донской полностью переиграл своего противника на дипломатическом поле. Ибо его духовное завещание позволяет
предположить, что в ту же сумму - восемь тысяч рублей серебром - вошло и признание московских князей наследственными правителями
Владимирского княжества. Теперь на это не требовалось согласия ордынского хана. Да за такую привилегию можно было и золотом заплатить.
В результате слияния Московского и Владимирского княжеств сложилось
ядро государственной территории будущей России. И историк Антон Горский делает очередной вывод, идущий вразрез с традиционной
историографией: "Дмитрию Донскому, а не Ивану Калите принадлежит слава собирателя русских земель".
|